Героиня сегодняшнего рассказа родилась не в годы войны и даже не в послевоенные тяжёлые времена, но её детство закончилось рано.
Советский союз почти восстановился и готовился отправить в космос первого человека, а в далёкой ямальской тундре в январе 1959 году родилась девочка Софья. Она, как и десятки сеяхинских детей, поступила в школу и училась, пока не случилось то самое страшное, чего не пожелаешь даже врагу. Отец Софьи Маульчи Окотэтто возвращался с забойки в чум и пропал.
– В те годы забойку сдавали в Тамбее. Тундровики стадами гнали оленей. Забой происходил, как и сейчас, в декабре. Но тогда пастухи, охотники, частные оленеводы сами разделывали туши, работали на забойке. Трудились только в морозные дни. В тёплые дни туша не будет замерзать, она почернеет, станет некачественной. Вот так каждый год тундровики сдавали оленей на убой. Кто живёт ближе к Сеяхе, гнали оленей туда. Когда отец возвращался с забойки началась пурга. Он так и не доехал до чума, – рассказывает Софья Лаптандер, жительница Сеяхинской тундры.
В тот год, когда не стало отца, Софья училась в 7 классе, больше девушка в школу не пошла. Она была старшая в семье, младшие были совсем малы, Ерне училась в 6 классе. Когда её одноклассники пошли в 8 класс, юная Софья уже загружала плавник на растопку печи с берега Карского моря себе в нарты. Весь груз мужской работы взвалился на плечи хрупкой девушки и её мамы.
– Девичья фамилия у меня Окотэтто. Наш дядя Ярэча Вэсакович. Он младший брат нашего отца. Между ними был ещё брат, но его забрали рыбачить в Новый Порт и там он без вести пропал. Когда не стало отца, мы жили с Ярэча по соседству в тундре. Он взял шефство над нашей семьёй, а меня начал учить мужской работе. Ярэча был пастухом, но ради нас перевёлся в охотники. Я каждый год ездила с дядей на настоящую ненецкую охоту на песцов. Он научил меня ставить капканы. Скажет: «Ты не сможешь долго ехать, оставайся сегодня и поставь капканы по берегу Карского моря». И я шла, и ставила, и проверяла. Мы были охотниками с дядей. Страшно было идти в темноту. Конец ноября, декабрь. В тундре тьма и днём, и ночью. Темнота исходила ещё от Карского моря, от воды, которая не замёрзла ещё. Капканы проверю, добычу снимаю и снова ставлю ловушку. Они стояли в пяти точках на некотором расстоянии друг от друга. Сначала даже трудно было раскрывать большой капкан, потом научилась. По приезде в чум, мама начинала разделывать мою добычу. Собрав определённое количество шкурок, мы поедем в Тамбей и сдаём их, – вспоминает Софья Маульчивна.
Так прошло несколько лет. Софья повзрослела и умела выполнять всю тундровую работу. Когда девушке исполнилось 21 год, бабушка, жившая по соседству, решила выдать её замуж, чтобы не остаться ей навсегда в отчем чуме и не выполнять только мужскую работу. Будущий супруг был пастухом. Теперь Софье предстояло быть хранительницей очага, хозяйкой чума, главной помощницей суженного и продолжить род Михаила Вэсэйковича Лаптандер.
– Какое-то время мы работали просто пастухами. Пасли оленей, каслали по тем маршрутам, которые были, сдавали мясо на забойку. Кочевали по северу, вдоль берега Карского моря, от пролива Малыгина до Тамбея. В 1988 году ветспециалист Иван Алеевич Тусида назначил мужа бригадиром и мы до пенсии работали в той бригаде. Летом каслали ближе морю, зимой отходили в тундру. В разные годы бывали всякие напасти: гололёд, песцы, волки, мыши. Но раньше ягеля было больше. А потому поголовье росло у многих. Людьми завладевала жадность. Хотелось иметь огромные стада. А олени летом топчут пастбища, разрушают ягель, свой корм. Мы с мужем, работавшие в бригаде, всегда старались контролировать поголовье. Сколько приплода, столько и сдаём на убой. Недалеко от нас у соседей, имевших большое стадо, в гололёд погибло много оленей. Погода изменилась у нас на Ямале. Слишком ветрено стало. Постоянные ветра летом разносят ягель, поднимают песок. Посреди зимы очень часто оттепели, затем сильные морозы, из-за этого образуется ледяная корочка в несколько слоёв. Она препятствует путь к ягелю для оленей, – говорит Софья Лаптандер, жительница тундры.
Софья Маульчивна с мужем Михаилом Вэсэйковичем вырастили и воспитали четверых детей. Девочки вышли замуж и живут в тундре, одна в Яр-Сале, младший сын ведёт хозяйство, продолжает дело отца и матери. По истечении десятков лет, Софья размышляет: «Когда не стало нашего отца, мама с детьми могла переехать жить в посёлок, чтобы не усложнять жизнь себе и нам. Но она этого не сделала». И во многом благодаря Софье семья преодолела трудные времена отсутствия отца. И сегодня было бы на несколько семей тундровиков меньше, а у нынешних детей не было бы оленей. Софья Маульчивна вместе с дядей Ярэча помогла маме вырастить своих младших и сохранить поголовье, доставшееся от отца. Сегодня весь труд хрупкой тундровой женщины не записан в трудовой книжке, но он остаётся в сердцах родных и близких.
Антонина Серасхова
