В Ямальском районе вспоминают своего земляка, ветерана Великой Отечественной войны Геннадия Рыбьякова: в этом году ему исполнилось бы 95 лет.
На защиту Родины в те грозные годы встали тысячи сынов и дочерей Ямальского района. Многие из них еще 15-20 лет тому назад в каждый День Победы, звеня орденами и медалями, гордо шли в строю парада.
Подвиг без срока давности совершил и Геннадий Иванович Рыбьяков. Он сражался с врагами в составе III Украинского фронта, получил тяжелое ранение, но вернулся победителем. Уже в мирное время ему присвоено звание «Почетный гражданин Ямальского района».
Каждый год, на май ликующий, победный, ветеран одевал свою гимнастерку с наградами. С гордостью смотрели на него дети, на его груди блестели орден Отечественной войны II степени (1985 г.), медали «За отвагу» (1946 г.), «За победу над Германией в Великой Отечественной войне» (1946 г.), медаль Жукова (1947 г.), юбилейные медали в честь победы в Великой Отечественной войне 1941-45 гг. (1976 г., 1985 г., 1995 г., 2005 г.), «За долголетний добросовестный труд» (1981 г.), юбилейные медали Вооруженных сил СССР (1979 г., 1988 г.), знак «Фронтовик 1941-1945» (2000 г.).
Геннадий Иванович Рыбьяков (на снимке) был старожилом села Салемал, участник боевых действий. Ушел из жизни в ночь на 8 апреля 2015 года. Он прожил долгую плодотворную жизнь. Но мало кто знает, что на Ямал наш герой попал в юном возрасте.
Все знали уважаемую в деревне Кип Тевризского района Омской области семью Рыбьяковых Ивана и Ефросиньи. Молодые были, а хозяйство имели добротное. В умелых да сильных руках любая работа спорилась. Все им было по плечу! Один за другим в семье появлялись детки: Михаил, Анфиса, Леонтий, Валентина. А вот 7 апреля 1926 года, в большой церковный праздник Благовещенье, родился еще один сын — Гена, Геннадий Иванович Рыбьяков. Быстро летело время. Старшие уже помощниками стали отцу, матери. Наравне с взрослыми работали в колхозе: сено косили, коров доили, на пасеке помогали, а младшенькие на улице играли. Озорным рос мальчуган, шустрым, любил играть в «прятки», «лапту» и другие детские игры.
В советское время пришло горе в семью Рыбьяковых — осудили Ивана Андреевича и отправили на Колыму. Не понимал маленький Гена, куда делся отец? Почему не слышно его голоса? Без отца стало жить тяжело. Вместе с горем «поселился» в доме голод. Помнил мальчик, как к концу дня поджидал старшую сестру Анфису, знал, что она сама не съест, а ему обязательно принесет маленький кусочек хлеба или картофелину. Садились они где-нибудь рядышком в укромном местечке, доставала она из кармана желанный кусочек, протягивала брату.
«Если бы не Анфиса, вряд ли бы я выжил. Это благодаря ей до сих пор живой», — будет вспоминать через много лет Геннадий Иванович…
Неполный срок отсидел Иван Андреевич. Это было чудо! Собрав необходимые пожитки, выехали в далекий край — Ямал. Только потом узнают дети, что такое решение родители приняли для того, чтобы оградить их от клейма «дети врага народа». На новое место прибыли как вольнонаемные рабочие.
Хоть и суровый на Ямале климат, и снег долго лежит, жить было можно. Закончил Гена в школе только 5 классов — времена были тяжелые, пришлось помогать родителям. В апреле 1941-го ему исполнилось пятнадцать лет. Работал в Ярсалинском рыбкоопе наравне со взрослыми. Добывал рыбу, охотился.
Вот и лето, и вдруг — война! За что? Почему? Не верилось в это, но фашисты уже бомбили города и села. Пришел домой с повесткой старший сын Рыбьяковых — Михаил. Засобирался с братом и Гена на войну, но услышал: «Без тебя обойдемся. Мал еще. Отцу с матерью помогай». У каждого в это тяжелое для Родины время был свой фронт.
Наступил 1942-й. Вот и Левушка получил повестку, и его мать благословила на ратный бой. Рвался к братьям на фронт Гена, но и на этот раз ему было отказано…
Только в декабре 1943 года, счастливый, он прибежал домой, держа в руках повестку. Ну и ладно, что нет еще восемнадцати, сначала «учебка», а потом на фронт к братьям. Вместе будут бить врага, гнать его с земли родной. Дрожащей рукой благословила его мать, прижалась к груди повзрослевшего сына, услышала: «И я вернусь, мама».
Сколько может вынести материнское сердце? Работала с утра до вечера, до изнеможения, прочь гнала от себя дурные мысли. Только вечером, накормив младшеньких — дочку Еву и сына Володю, уложив их спать, становилась на колени перед святым образом, и слышался ее тихий спокойный шепот: «Пресвятая Мать Богородица, спасительница наша, спаси и сохрани…».
Направили Геннадия сначала в школу снайперов, потом — на III Украинский фронт, в 107-ю гвардейскую дивизию. В бой шел без страха, знал, за что воюет, что где-то рядом бьют врага старшие братья: командир минометного расчета Михаил и танкист Леонтий.
Как-то раз получил письмо от Левы. Совсем рядом были, а вот встретились только после войны. Освободили солдаты русскую землю от фрицев и пошли дальше: Украина, Румыния, Чехословакия, Болгария.
Незадолго до окончания войны Геннадий был ранен. Радостную весть о Победе он узнал, будучи в госпитале. До последнего помнил: «Весна, тепло, окна в палате открыты. И вдруг за окном началось какое-то оживление, стрельба, громогласное «Ура!». Летело ввысь над спасенным миром такое желанное, такое дорогое слово «Победа!»
Только через семь месяцев лечения он вернулся домой. Долго помнили в селении Вануйто Ямальского района, как встречали братьев, вернувшихся с победой. Хоть и был Михаил тяжело контужен, Леонтий в танке горел, Геннадий ранен, но — живые!
Недолго отдыхал Геннадий Иванович, пошел работать вместе со всеми, а вскоре «половинку» свою встретил, Марфу Алексеевну. Шли годы. Подрастало послевоенное поколение. Вот и в семье Рыбьяковых один за другим подрастали ребятишки. Старшенькие вели младших в детский сад, а сами с сумками — за школьные парты. Вечерами вся семья собиралась вместе за большим столом. Гордились и берегли родители своих детей. Не хотел отец видеть в родных глазенках боль и страх, поэтому никогда не рассказывал о том, что деда судили как «врага народа», а про войну рассказывал с шутками, стараясь скрыть тот ужас, который пережил сам.
Почти каждый раз накануне праздника видел он один и тот же сон: молодой, в гимнастерке, с автоматом в руках бежит он в атаку. Рядом дружок его, Миша Загваздин, улыбается, живой, а ведь он не вернулся из боя. С другой стороны — Толик Алексеев, тоже погиб. Чуть впереди — Ваня Коваль и Иван Зарубко, все живые, молодые, здоровые.
И вдруг какая-то невидимая сила заставляет его оглянуться назад. Видит он там, на бугре, залитом солнечным светом, стоит женщина, сжимая в одной руке платок, а другой крестит его и губы ее шепчут: «Пресвятая Мать Богородица, спасительница наша, спаси и сохрани…». И как тогда, через годы он кричит ей: «Я вернусь, мама! Я вернусь!».
Валентина Ноженникова (по архивным материалам газеты «ВЯ» и по информации Т. Казанцевой)
